Жазитович

Он аккуратно красивым почерком что-то записывал на листочке, кое-где подчеркивал. «Ему бы в школе работать с таким-то почерком и такой аккуратностью», — подумал я. Как потом выяснилось, он действительно работал когда-то учителем. А сейчас мы сидели рядом, в зале республиканского парламента, на первом совещании после выборов глав районов. Он – глава Каш-Агачского района, я – Улаганского.

До этого мы не были лично знакомы. Имя его уже тогда было на слуху, он долгое время руководил колхозом, участвовал в выборах, добивался переноса своего села в другое место. А впервые я его увидел на совещании в Кош-Агаче, посвященное переводу наших двух районов в категорию «северных». На мероприятие были приглашены специалисты двух районов, республиканские, делегация из Москвы. Он был одним из выступающих и его выступление стало одним из самых ярких и запоминающихся. И позже всегда его выступления с трибуны привлекали внимание: они отличались эмоциональностью, конкретикой, отсутствием «воды», иногда с примесью юмора. Так что он уже тогда не был новичком в политике, а для меня это все было ново. Тем не менее, при первом же знакомстве я не увидел какого-то к себе высокомерного отношения, наоборот, я почувствовал его дружелюбие. «Наши районы соседи, во-первых, потом мы «северяне», — говорил он. – И давай наши все вопросы решать сообща. Ты думаешь не только о своем районе, а и о моем, а я и о твоем буду думать».

И действительно, многие вопросы требовали одинакового решения и в моем, и в его районе. При первом же знакомстве свои трудно выговариваемые имя и отчество он написал на бумаге, а позже я говорю: «Можно я буду называть коротко: «Жазитыч», чтобы язык не сломать?» Он рассмеялся: «Конечно, какой разговор». Мы сблизились, и я общался с ним больше, чем с другими главами. Он никогда не отмахивался от моих предложений и вопросов. Доходчиво объяснял, как и что нужно сделать, как общаться с тем или иным чиновником, как быстрее решить какой-либо вопрос. Политика – дело хитрое, в ней легко запутаться.

Его советы, своевременные подсказки очень мне поначалу помогали. «Нам помогает казахский хитризм» — говорил он. «Ты моих братьев-алтайцев сильно не обижай, — шутил я, — у нас нет «хитризма». Он отвечал серьезно: «Да ты что, я даже двух алтайцев к себе в замы взял, парня и девушку». За все время работы вместе я не замечал, чтобы он как-то «тянул одеяло» в свою сторону. Помню, он сказал: «Давай сделаем так. У тебя в районе больница строится, у меня – школа. Начнем сейчас работу по подготовке строительства школы у тебя, а больницы — у меня». И мы бегали по разным кабинетам с вопросами подготовки проектов, добивались финансирования на эти два объекта одновременно.

Так мы решали и многие другие вопросы. Несколько раз ездили с ним в Москву, выбивали деньги на объекты, различное оборудование и инвентарь. Конечно же, в этих поездках, в дороге, вечерами разговоры, разговоры… Через них и узнаешь человека. Он был разносторонне эрудированным, на любую тему мог разговор поддержать. Меня поражало, как хорошо он знает людей в районе. В Кош-Агачском районе было много моих знакомых. С братьями Матаевыми (Аскатом и Исланом), Сашей Бабинасовым, Адоком Сейсекеновым, Аманболом Сахарьяновым, Надей Казаковой мы учились в националке, с Оролтаем Нургазиновым служил в армии, с кем-то познакомился позже, но о ком бы я ни спросил, он подробно расскажет и про него и его родословную. Удивительно.

Трудные тогда были времена. Зарплата не выдавалась месяцами, пособия и пенсии — годами. Но когда я ему предложил организовать поездки ректоров по нашим двум районам, на что нужны были финансы, и немалые, он, не раздумывая, согласился. Поддерживал своих земляков, которые хотели учиться, понимал, что району нужны образованные и грамотные специалисты. Помню, мы возвращались после очередных поездок по сибирским вузам (заключали договора по предоставлению целевых мест нашим школьникам), и остановились в кафе за Бийском. Как охотники после удачной охоты сидим и делим эти целевые. Около трехсот мест на два района. И хотя я говорил, что население у него в районе больше, и целевых нужно отдать больше, он не соглашался, говорил, что нужно делить по-честному, то есть поровну. А в мою машину перегрузил оставшиеся подарки, которые каждый район готовил для ректоров. Я возражал, но он даже слушать не стал: «Пригодятся, гостям подаришь, мало ли…». Немного подумал, сказал: «Ты даже представить не можешь, что сейчас у нас в руках судьбы десятков детей. Вот по этим бумажкам они поедут в какой-либо город, выучатся, может, хорошими специалистами станут. И я уверен, многие станут. А если в деревне останутся…».

Договорились как-то с семьями познакомиться. Позвал в гости. Мы с Раисой и годовалым сыном поехали Кош-Агач. Супруга Ауельхана Бесайдар наготовила разной еды — казахи же! – и мы всю ночь проговорили. Но побывать у меня в гостях, в Улагане, как-то не получилось. Казалось, время еще будет…

Но все же появился он у меня в гостях, в Горно-Алтайске. Я уже не работал главой, жил в городе, работал на другой работе. Я строил дом и пригласил своих знакомых, когда было собрано полсруба. Никаких построек еще не было, мы прямо на участке варили мясо, угощали гостей. Говорю, через год дострою дом, и всех вас приглашу. Так и получилось. Ауельхан не смог приехать, но выслал канистру кумыса.

Он оказался одним из немногих руководителей, должностных лиц, которые публично высказались в мою защиту, когда во время землетрясения на меня посыпались уголовные дела.

А во второй раз я оказался в его доме позже. Приехали в Кош-Агач, в командировку, я звоню Ауельхану Жазитовичу, говорю, что я у него в районе. Он позвал меня домой, затопил баню, также гостеприимно нас угощала его супруга. Обычно, когда человек занимает какую-то должность, к нему отношение одно. Но если он покидает эту должность, отношение к нему резко меняется. По отношению ко мне Ауельхан оставался таким же, как раньше. Ведь он продолжал работать главой, а я покинул эту должность, работал простым специалистом. Мы проговорили полночи, он рассказывал, как дела в районе, показывал фотографии, заметки. Говорил, что готовит книгу о кош-агачских казахах, со времени, как они появились в наших краях, и до наших дней. Запомнил его слова о том, что благодаря предкам современных алтайцев они и выжили здесь. Местные помогали, чем могли.

Больше нам так посидеть не пришлось…

Не знаю, издана ли эта книга, о которой он мечтал, но уверен, что в истории кош-агачских казахов будет достойно занимать имя патриота своей малой родины, человека, любившего свой народ и сердцем болевшего за него, имя Джаткамбаева Ауельхана Жазитовича.

Вячеслав Ядаганов

Источник