Судьбы ойрот-туринских выпускников 1945 года

Любопытные материалы нашли мы в подшивках «Красной Ойротии» за 1945 год. Этот год помнится каждому жителю нашей страны из-за победы, которую одержал наш народ в Великой Отечественной войне. Победа очень воодушевила людей, в том числе и подрастающее поколение. Об этом свидетельствует, например, вот эта публикация в №77 областной газеты от 4 июля 1945 года.

Идут последние экзамены. На школьных стенах появились соблазнительные программы вузов. У восемнадцатилетних юношей и девушек разбегаются глаза: — Куда идти? Кем быть? Свободный выбор!

Выпускники десятого класса Ойрот-Туринской школы №12 Борис Цемахович, Исаак Вагман, Виктор Иоффе, Ольга Леонтьева чувствуют себя в выборе своего будущего особенного свободными – любой ВУЗ с радостью откроет свои двери перед ними – отличниками учебы, кандидатами на золотую медаль.

К высоким оценкам, к круглым пятеркам они пришли разными путями.

В течение учебного года мать Бориса Цемаховича, длинного юноши с высоким лбом, ясными глазами и мягкой улыбкой, не один раз жаловалась классному руководителю Нине Ивановне Штин, что ее сын удивительно мало готовится к урокам, читает он, казалось бы, посторонние книги, а больше всего занят своими электромоделями и строительством домашней электростанции. Помимо этого Борис учится играть на скрипке. Не чужд он и изобразительным искусствам. И, несмотря на все это, экзамены показали, что Борис отлично и много шире курса знает предметы.

Исаак Вагман – высокий, солидный молодой человек с копной послушно вьющихся золотисто-рыжих волос – это уже вполне сложившийся субъект. Его любимая стихия – математика. В ней он чувствует себя легко и свободно.

Виктор Иоффе моложе всех своих коллег. «Восемнадцатилетний» он, собственно, только по положению, но не по возрасту. Способный юноша, к сожалению, не обладает уравновешенностью, равной своим талантам. Так, посредине года, он неожиданно заскучал и стал приносить из школы посредственные отметки. Встревоженный отец и Нина Ивановна поставили перед Виктором задачу: или снова добьется отличных отметок или, вероятно, ему придется отказаться от ВУЗа. Задетый за самолюбие, Виктор с последним никак согласиться не мог. Он взял себя в руки и пришел к финишу в передовой четверке.

Ольга Леонтьева – единственная среди ведущей четверки девушка всю учебу в школе провела исключительно ровно, всегда на высших оценках.

Солнечным летним утром мы сидим с Цемаховичем, Иоффе и Вагманом на скамейке городского сада. Разговор шел о многом – о вчерашнем спектакле, о будущей нашей гидроэлектростанции, а свернул к одному: кем же хотят быть выпускники? Трое юношей решили поступать в Московский энергетический или в Ленинградский электротехнический институты. И в зрелом выборе, в их мечтах о будущем чувствовалось дерзание юности, опирающейся на трезвый расчет развитого и сознательного человека.

— Мне бы хотелось, — сказал Борис Цемахович, тщательно убирая волосы со лба, — работать в такой области, где бы теоретическая работа ученого неминуемо смыкалась с его же практической деятельностью. А такой областью является электротеория и теория энергетики.

— А меня чрезвычайно интересует электрохимия, — солидно произнес Вагман, — и особенно проблема разрушения атомного ядра. Если бы удалось решить ее, какое бы количество энергии получил человек!

— Хорошо бы добиться передачи этой энергии без проводов, — мечтательно добавил Иоффе.

— И принять сверхъемким аккумулятором малой величины, который к тому времени будет сконструирован, — решительно закруглил Цемахович. – Этим раз и навсегда была бы решена проблема энергии. А то ведь запасов нефти на всем земном шаре осталось всего на 70 лет… Правда, у нас, в СССР, несколько больше – лет на 100, но все-таки что же будет дальше?

Наша средняя школа основательно перестроила свою работу за последние годы. Отошло то время, когда в стремлении создать благополучный процент успеваемости искусственно повышались отметки. Сейчас педагог стал скуп на пятерки, руки его безжалостно выводят двойку и единицу.

Результат этого налицо – восемнадцатилетние юноши, с которыми мы беседуем, ничего общего, кроме возраста, не имеют с теми молодыми людьми, которых выпускали наши школы в годы пониженных требований. Цемахович, Вагман, Иоффе и Леонтьева – это выпускники, которыми по праву может гордиться 12-я школа и ее директор Евгений Григорьевич Надеждин.

Г. Петровский

«Новостям Горного Алтая» удалось узнать о судьбах двух героев этой публикации. Им действительно удалось реализовать свой потенциал, получить хорошее образование и найти применение своим знаниям.

«Заскучавший» в середине учебного года Виктор Иоффе был сыном Ноя Иоффе, который в тот период был заведующим хирургическим отделением областной больницы. Ной Яковлевич до 1938 года возглавлял облбольницу, затем в ходе «большого террора» был арестован и пробыл в местах лишения свободы до 1940 года. После того, как НКВД возглавил Лаврентий Берия, дело в отношения Иоффе прекратили, а его самого освободили.

После школы младший сын Виктор Ноевич без труда поступил в Томский институт инженеров железнодорожного транспорта. Пока он учился, в Томск перебрались и его родители. С 1953 года Виктор начал работать на Томской ГРЭС-2, был начальником лаборатории. На этом предприятии он проработал всю свою жизнь. Умер в марте 1994 года.

Больших успехов достиг Борис Давыдович Цемахович. Он окончил Алтайский институт сельскохозяйственного машиностроения, стал доктором технических наук, профессором. В 1981 году получил премию Совета Министров СССР за исследование, разработку и внедрение комплекса технологических процессов сварки взрывом при изготовлении лопастей мощных гидротурбин и других крупногабаритных деталей энергетического и химического оборудования. Был удостоен звания Заслуженного изобретателя РСФСР, заведовал кафедрой машин и технологий литейного производства АПИ, АлтГТУ, с 1982 года — проректор Алтайского политехнического института по научной работе.

Добавим, что, несмотря на благодушный настрой статьи Георгия Петровского, в целом состояние системы образования в 1945 году вызывало недовольство властей. Например, 26 августа, за несколько дней до начала нового учебного года «Красная Ойротия» опубликовала статью «Школы города к занятиям не готовы».

В ней сообщалось, что в 1944 году из-за плохой подготовки к зиме неоднократно в школах занятия прерывались из-за лютой стужи. Например, в школе №8 «учащиеся были вынуждены, прежде чем садиться за парты, вырубать образовавшийся в классе слой льда». Все это не могло не сказаться на качестве обучения – из 3 010 учеников переводные испытания и экзамены выдержали 2 019 человек, то есть треть учеников программу не усвоили. К новому учебному году ремонтную кампанию и заготовку топлива школы также выполнили не в полном объеме. «Из требуемых 2 310 кубометров дров заготовлено только 1 527, а подвезено к школам только 299 кубометров. Школы №8, 4 и 1 не имеют ни одного кубометра дров в своих оградах», — сказано в статье.

«За прошлый год из школ города выбыло 1 370 учащихся. Большинство из них оставили школы по материальной необеспеченности», — отмечается в газете. Дело в том, что в 40-х годах обучение в школах в СССР было платным и стоило 150 рублей в год. Нельзя сказать, что это было чрезмерно много – актеры нашего облнацтеатра, например, зарабатывали тогда от 275 до 400 рублей в месяц, а машинистка в «Красной Ойротии» — 395 рублей. Но если в семье было несколько детей, расходы на обучение становились ощутимыми.

От платы освобождались отличники и некоторые социально незащищенные слои населения. По мнению ряда исследователей, стремление к отличной учебе в связи с желанием получить льготы обусловило дальнейшие успехи советской науки. В том числе в тех сферах, в которых трудились ойротские выпускники 1945 года Иоффе и Цемахович.

Источник